Тот самый день

[ciuin-baile]

Сегодня произошло соединение Дня Солнца на бумаге и в жизни. Ещё один герой нашёл своё воплощение в мире ощупываемом.
Под катом история. Не постановочная, покадрово-жизненная, на фоне - обычные столы, планшеты, стены нашей Общаги. Всё как есть и ещё немного сказки.

Малфой не даром провёл на Слизерине добрых семь лет. Или не добрых, это как сказать... Одно можно сказать точно - неприятности он чуял слишком хорошо и душевной теплоты это не прибавляло.

Под катом очень... нет, вы не поняли, ОЧЕНЬ много фото

Как будто так и надо, после суеты приезда, новая посторонняя персона устроилась читать Вольтера. Собственно, за персоной-то Малфой и наблюдал. И было зачем...


Лондон понемногу сходил с ума, подаваясь вперёд, но так и не решаясь пройти за грань невидимости. Если раньше ему и хотелось.. думалось о чём-то таком.. то теперь почти нереальная мечта здесь, в паре шагов. Казалось бы, так просто, правда?


Чуть ближе. Иногда это так сложно. Шаг вперёд - два назад. Страшнее всего позволить себе то, чего больше всего хочется.


Тогда дрожат колени, заламываешь руки, прячешь лицо. И воешь от безысходности и собственной тупости.


А ещё вопросы. Много, так много вопросов. Кто он? Зачем? Как это всё вообще получилось?


Только показаться ему нельзя. А хочется ли? Возможно, собственное звериное обличье - лишь повод, чтобы оправдаться, чтобы уйти от решения и не делать выбор.


А потом доходишь до точки. Когда кровь в ушах шумит, заглушая мысли. И решаешься - только так.
Лондон решился наконец обернуться и вернуться к человеческому обличию. На час, на два, хоть на сколько-нибудь. Зачем? Подойти, поздороваться, просто... не важно.


Было больно. Всегда очень больно становиться человеком, если пробыл зверем слишком долго. Плечи взмокли, болят кости, кожа, натянутые сухожилия. Перед глазами всё расплывается и трудно дышать. И даже стонать - трудно.
Тогда он наконец отложил книжный том. Не выдерживает и это наносное безразличие. Невозможно же вечно играть ничего не замечающего чужестранца.
Волос коснулась чужая ладонь, выдёргивая из омута беспамятства.
- Уходи...
- Очень больно?
- А ты как думаешь? Уйди, а...
Стыдно, хочется самому исчезнуть. А теперь он видел.. таким. И его уже за одно это хочется ненавидеть. И ради кого так выворачиваться? Легче было бы.. да, остаться в собственном замкнутом мире.
- Лондон, зачем мне уходить, если я уже видел тебя в обличии оборотня?
- Видел?
- Я не слепой и не глухой. Когда ты за спиной стоишь, это, поверь, не незаметно.
- Тогда почему ты до сих пор здесь?..


Разговоры отвлекают. Обращение подходит к концу и боль становится всё незаметнее.
Плечи блондина, до этого едва заметно напряжённые, расслабились. Единственный признак волнения. А ведь волновался, и очень.
Оборотень шумно дышит, пытается спрятаться хотя бы психологически, закрываясь рукой. Которая плохо слушается всё ещё.
А невольный наблюдатель с немым удивлением рассматривает фигуру парня. Почему, зачем оборотень стал человеком?
- Почему ты это делаешь?


- Тебе это знать не обязательно.
Наверное, он так и остался импульсивным подростком. Потому что чувства пугают и их хочется закрыть хамством и грубостью.


- Лежи спокойно. Расслабься.
А по-другому он и не может. В смысле, не лежать. Тело не слушается. Слишком отвык... и так сладко замирает сердце от осознания - он человек. С самыми обычными ногами, которые невыносимо болят.



Довольно странно для манерного уверенного в себе типа испытывать эмоции.. подобного рода?


- Да лежи ты.
Но Лондон лежать уже не хочет. Нужно собрать в кулак волю и убраться отсюда нахрен. Начинает злиться. На себя - за глупость. На него.. за что-то.
- Слышишь, эй! Давай нормально спокойно поговорим.


- Говорить можно и без объятий.
Огрызается, пытаясь подняться, вывернуться из и так не слишком крепких объятий. Сложно, кружится голова. Но упрямство оно на то и упрямство. Иногда ему приходится сдаваться.


- Ну что, теперь можно говорить?
Что-то буркнул в ответ. Взгляд волчий, брови хмурит. Перенесли на раскатанный рядом матрас. Так легче отдохнуть после пережитого.




- Ну так? Ты и дальше собираешься молчать?
Гордая тишина служит пограничником глупости. Только когда начинаешь совершать ошибки, остановиться бывает сложно.


А иногда судьба тебя прощает по каким-то неведомым причинам и даёт что-то вроде шанса.
Он упал рядом, закинув руку за голову и задумчиво почти улыбаясь.
- Я вот думаю, куда ты так сосредоточенно смотришь?


- Это ведь ничего, что я затронул твоё личное пространство? Не думаю, что ты против. Был бы против - уже спихнул бы меня с матраса, я прав?


- Прав, сам знаю. Потому что с логикой не поспоришь особо. Она барышня такая... А неплохо просто вот так лежать и отдыхать, а? Кстати, как ты?
Кажется, от его поведения, такого простого и распологающего, и взгляда - слишком проницательного, чтобы спрятаться, тает что-то внутри и становится немного стыдно.


- Слушай, кто ты? Как тебя зовут?
- Кайл Салем.
- Фамилию я знаю.
- Точно, ура.


- Зачем ты здесь?
- Это допрос?
Теперь уже пришёл в смятение гость, отводя взгляд и пожимая плечами.
- Нет, но я прошу ответить. Зачем ты здесь? Почему рядом был, когда я.. ну...
- Слушай, не знаю я. Так получилось - такой ответ устроит? И вообще оденься. При гостях в полуголом виде неприлично, каким бы диким ты ни был.


И Лондон оделся. Ровно настолько, правда, на сколько может одеться Лондон - натянул Джинсы. За время, проведённое в полуобращённой форме, порядком похудел.


- Полагаю, мне пора.
- Оставайся. Поздно уже и все дела...
- А гостевая комната есть?
- Нехилые запросы. Комнату не обещаю, но место обязательно найдём. Хотя... поднимайся на второй этаж, третья дверь слева.
- Спасибо.
Короткий кивок. Медлят оба, не переступая личное, опасаясь лишнего. Для первой нормальной встречи. Если можно назвать нормой превращение оборотня.


- Вот. Это тебе.


- Что это?
Самый неуместный вопрос, когда прекрасно видно "что это". Но с губ срывается само собой, вместе с удивлением.
- Кулон просто. Оберег. Будешь крылатым волком.


- С одним крылом?..
Металл приятно холодит грудь, в которой теплится странное ощущение.


- Ну да, пока с одним.
Рука тянется, чтобы поправить, но от прикосновения чужих пальцев будто током ударяет и приходится одёрнуть. Как в глупых романтических книгах.


- Спокойной ночи.
От самообладания не осталось и следа. Смятение, смущение. И взгляд отвести снова.


- Спокойной...
Слегка задумчиво, заинтересованно. Будто вновь кровь забурлила в венах, будто снова проснулся вкус жизни. Теперь осталось не отпустить чувство чего-то нового. И ни в коем случае не упустить шанса оставить Салема в Общаге. Как раз есть одна свободная комната на съём.